— Ах, родной мой, я же ведь это не к тому. Но только все вы теперь какие-то дерганые стали. Вот и вы: здоровенный мужчинище, грудастый, плечистый, а нервы как у институтки. Кстати, знаете что, — прибавил доктор деловым тоном, — вы бы, сладость моя, пореже купались. Особенно в такую жару. А то, знаете, можно с непривычки перекупаться до
серьезной болезни. У меня один пациент нервную экзему схватил оттого, что злоупотреблял морем.
Услыхав доклад слуги о приближавшемся поезде, князь, несмотря на
серьезную болезнь ноги от раны, полученной им незадолго перед тем при отражении литовцев от Чернигова, ознаменовавшемся геройским подвигом со стороны князя — взятием знамени пана Сапеги, — несмотря, повторяем, на эту болезнь, удержавшую его дома в такой важный момент московской жизни, он, опираясь на костыль, поспешно заковылял из своей опочивальни навстречу прибывшему брату в переднюю горницу.
Неточные совпадения
Судорожно натянутые нервы в Петербурге и Новгороде — отдали, внутренние непогоды улеглись. Мучительные разборы нас самих и друг друга, эти ненужные разбереживания словами недавних ран, эти беспрерывные возвращения к одним и тем же наболевшим предметам миновали; а потрясенная вера в нашу непогрешительность придавала больше
серьезный и истинный характер нашей жизни. Моя статья «По поводу одной драмы» была заключительным словом прожитой
болезни.
О более
серьезных страданиях глаз я не могу сказать ничего, так как в отчете все глазные
болезни сплошь показаны одною цифрой 211.
Вообще неожиданно заваривалась одна из тех историй, о которых никто не думал сначала как о деле
серьезном: бывают такие сложные
болезни, которые начинаются с какой-нибудь ничтожной царапины или еще более ничтожного прыща.
Но мы-то знаем, что сны — это
серьезная психическая
болезнь.
Она знала Лаптева немного, познакомилась с ним случайно; это был богатый человек, представитель известной московской фирмы «Федор Лаптев и сыновья», всегда очень
серьезный, по-видимому умный, озабоченный
болезнью сестры; казалось ей, что он не обращал на нее никакого внимания, и сама она была к нему совершенно равнодушна, — и вдруг это объяснение на лестнице, это жалкое, восхищенное лицо…
— Не знаю. Но этот закон до такой степени общ для всех народов и эпох, что, мне кажется, его следует признать органически связанным с человеком. Он не выдуман, а есть и будет. Я не скажу вам, что его увидят когда-нибудь под микроскопом, но органическая связь его уже доказывается очевидностью:
серьезное страдание мозга и все так называемые душевные
болезни выражаются прежде всего в извращении нравственного закона, насколько мне известно.
Болезнь его продолжалась до рождества и возбудила
серьезные опасения.
— Застегивайтесь, — заговорил я, — у вас сифилис!
Болезнь весьма
серьезная, захватывающая весь организм. Вам долго придется лечиться!..
Болезнь у него была весьма
серьезная и сложная, средств для лечения не было почти никаких; други и приятели все его оставили, и он лежал одинешенек, поддерживаемый единственною заботливостию той же его служанки, простой московской крестьянской женщины Прасковьи, да бескорыстным участием вступившегося в его спасение ныне весьма известного в Петербурге доктора Вениамина Тарковского (в ту пору еще молодого медика).
У него были седые волосы и
серьезное лицо, суровость которого несколько смягчалась каким-то особенным «
болезным» выражением.
— Д-р Л. исполнен мужества и доверия и выразил намерение прибегнуть, наконец, к правильному лечению своей
болезни, ставшей уже застарелою и
серьезною» (Bulletin de l’Academie Nation de médecine.
— У нее злокачественная, в самой
серьезной степени, рожа. Очень трудноизлечимая
болезнь. Очень заразная, — поясняет он тем же ровным, как метроном, голосом.
Она его успокаивала… На самом деле, она была серьезно больна. Грудная
болезнь, которую вначале считали незначительною, с каждым днем принимала в ней более и более
серьезный хронический характер.
Много раз она начинала
серьезный разговор со своим мужем на тему о его жизни, ведущей к несомненной погибели, но из этого ничего не выходило, кроме резкостей с его стороны по ее адресу, и она должна была волей-неволей прийти к убеждению, что его
болезнь неизлечима.
Но критическая гносеология — слишком
серьезное явление современной культуры и
серьезный симптом
болезни творчества, трагедии рождающегося творческого самосознания.
Она стала утешать девочку, уверяя ее, что кровь не есть еще признак
серьезной или опасной
болезни, и достигла своей цели.
Болезнь была
серьезная. Доктор внимательно следил за ее ходом и приложил для ее излечения все свои знания… Больная стала поправляться.
— Теперь нет… Удар при известии о смерти Коры случился с ним при нем, и вот уже неделя, как я каждый день хожу навещать его… Он до сих пор не приходил в себя… Я его не лечу… Его лечит врач, приглашенный г-жею Ботт… Это человек знающий и
серьезный, который, конечно, не позволит перенести больного… Я сам, признаюсь, несмотря ни на что, воспротивился бы этому…
Болезнь Владимира тяжелая, не дающая надежды, но требующая большой предосторожности, у ней два исхода и оба ужасные: смерть или сумасшествие.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с нею. Но за то, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая
серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что
болезнь больше нравственная, но…